Онейрон

Как и зачем вести дневник сновидений

Одна из важнейших задач, стоящая перед начинающим онейронавтом — это научиться запоминать свои сновидения. Не секрет, что многие в начале практически не помнят, что им снилось, поэтому параллельно с освоением различных способов выхода в осознанные сновидения необходимо практиковать какую-нибудь или несколько методик для развития сновиденной памяти.

Одной из таких методик (и весьма действенной) является дневник сновидений. Суть метода заключается в том, что онейронавт ведёт дневник, в который записывает приснившиеся ему сны. В идеале записывать их нужно как можно более тщательно. Обычно те, кто ведут дневники, делают упор на сюжет сновидения: действия персонажей сновидения, их разговоры между собой, диалоги с ними и так далее, однако имеет смысл не ограничиваться только этим, но также обращать внимание на такие детали как место действия, одежда персонажей, обстановка и т.п. Запись сюжета позволяет натренировать память так, чтобы запоминать ход даже очень продолжительных сновидений, а внимание к другим указанным деталям позволит сделать сны более яркими и “живыми”.

Дополнительные достоинства дневника сновидений

Кроме улучшения сновиденной памяти существуют другие достоинства дневника сновидений:

  • Можно найти и перечитать нужное сновидение, если в том возникнет желание или потребность.
  • Записываемые сны можно анализровать их на предмет сновиденных знаков, знание которых поможет вам осознаваться во сне.
  • Накопленный материал можно использовать для проведения различного рода ретроспективных и статистических исследований.

Как вести дневник сновидений

Существует множество способов ведения дневника сновидений. Самым традиционным является делать это с помощью обычной тетрадки, куда записываются сны.

Следующий способ, более современный — это использовать специальную программу, такую как Diary of Dreams или Dream Keeper. Идеальной программы не существует, поэтому лучше попробовать несколько и выбрать ту, которая подойдёт вам больше всего.

Третий способ (совсем современный :) ) — это вести дневник в онлайне. Хотя это удобно тем, что в интернете существует множество мест, где это можно сделать (например, почти все сновиденные форумы выделяют раздел под пользовательские дневники), вам следует хорошенько оценить, насколько вы готовы к тому, если на ваш дневник вдруг наткнётся кто-то из ваших знакомых, кто в курсе того, что вы практикуете ОС. Даже если вы не планируете кому-то об этом говорить или выдавать свой ник, подобная оплошность может произойти с любым.

Также стоит отметить, что записывать сны на бумагу непосредственно после пробуждения может быть для кого-то очень хлопотно, поэтому можно воспользоваться следующим приёмом: проснувшись, наговорить краткое содержания сна на диктофон, а уже в течении дня, когда есть свободное время, попытаться записать сон как можно полнее. Идея в том, что если вы ничего не сделаете после пробуждения, то сон может очень быстро выветриться из памяти, но если вы скажете хотя бы пару предложений, его описывающих, то это послужит якорем для вспоминания сновидения в будущем.

Заключение

Какой бы вид дневника (тетрадь, программа или сайт) вы не выбрали, помните, что ключ к хорошей сновиденной памяти — в регулярном его ведении.

Другие статьи

Сергей · 2012-03-26 11:22 · #

Спасибо! Очень актуальная тема для меня. Попользовался несколькими сервисами для ведения дневников. Пока остановился на сервисе “Личные дневники” – http://manprogress.com/ru/services/personal-diaries/index.html

Рома · 2012-09-30 14:13 · #

Сергей, попробуй этот сервис http://dreamsbase.com

Максим · 2021-08-19 15:56 · #

1.
Ещё момент, причина ведения дневника, а особенно, форма записей, зависит от типа сновидения, которое вы совершаете. Хотя это не актуально для многих, но всё же, нужно напомнить и об этом – некоторые из нас, а это тоже не редкость, сновидят умышленно и довольно насильственным образом. Это случается с теми, кто занимается какими ни будь психическими процедурами, сопровождающимися длительным сохранением неподвижности в вертикальном положении сидя или стоя либо монотонной пешей ходьбою при радикально изменённом содержании внимания. В этих случаях сны возникают в виде внезапных «вспышек», в течение которых бодрствование прерывается совсем или, временно, занимает деформированную, сноподобную форму.
Другими словами, ведение дневника теми, кто для того, чтобы видеть свои сны, формально, не ложатся спать, сильно отличается от ведения дневника о ночных снах.
Как такое, вообще, могло случится ? Можно называть это «алчностью» или «болезненной целеустремлённостью», но на просто ночном сновидении можно же и не остановиться. К такому могут оказаться склонны одинокие и(или) молодые люди, ещё не узнавшие забот. Но которые были не на шутку захвачены идеей сновидеть. Ну, как это можно понимать или с чем сравнить ? – для примера, бывают верующие люди, которые чтут обычаи и соблюдают службы. А бывает ещё и «религиозный фанатизм», адепты которого, как правило, общественно опасны. Сновидцы НЕ опасны, поскольку, в отличие от ретиво верующих адептов, извращенцами считают СЕБЯ, а не окружающих. В отличие от разного роду святых дядичек, они склонны скрывать от окружающих свой невинный секрет.
Но дело в том, что если вы занимаетесь сновидением ВМЕСТО тех или иных время-провождений, которыми вы ДОЛЖНЫ были бы, по идее, заниматься в вашем возрасте, не будь вы столь ретивы, то первоначальные представления о том, как вы это должны делать, а равно, и представления о самом сновидении, почти с неизбежностью – будут деформированы.
И это, коснётся, конечно, в том числе, смысла ведения дневника, так и того, что в нём окажется.
В последнем случае, форма вашего сновидения может быть далека от того явления, которое, обыкновенно, подразумевается под этим словом.
В каком смысле ? – например, в отношении сюжета : от ночных снов мы ожидаем чего-то наподобие событий, записываемых в виде некоего изложения. Однако эта событийность является сходством спящего сознания с бодрствующим, а потому НИЧЕГО не объясняет нам о спящем сознании. Можно накопить гору тетрадей с записями приснившегося нам, при этом не сдвинутся ни на миллиметр. С другой стороны, с какой стати я должен подозревать, будто сновидец хочет куда-то сдвинутся ? – секрет спящей головы, прежде всего, обременителен. А уж будет ли он ещё и радовать – зависит от тысчи причин. Да и радость-то эта, немного пугающая.
Но может, так и должно быть ! – смотрите, вот человек занимается спортом, скажем нырками на глубину без акваланга. Речь идёт даже не о десятках, а о сотнях метров вниз от естественной среды обитания ! Не кажется ли вам это занятие, несколько, противоестественным ?
Мне, например, так кажется. Я содрогаюсь при мысли оказаться на сто-метровой глубине, когда хочется вздохнуть воздух, а вы ? В то же время, будучи даже знаком с наиболее пугающими эффектами сновидения, должен признаться, что воспоминания о них нарушают мне покой.
Можно ли относиться к сновидению, как если к опасному спорту ? – чёрт его знает. Скорее всего, другого выхода нет, а иначе на этом занятии можно ставить крест. Впрочем, на ночные сновидения это не распространяется. Сейчас я заикнулся о случае, что если бы мы осмелились играть «по взрослому». На самом деле, в этом плане люди сильно отличаются друг от друга. И поэтому даже если некто сновидит и записывает, это вовсе не означает, что он и на уши готов встать. Тем не менее, поверьте, такие средь нас – тоже не редкость. Другое дело, что ХОТЕНИЕ посновидеть там и тогда, когда это, явно, противоестественно, НЕ всегда и не сразу «развязывает руки» сновидеть вопреки ситуации. Есть какой-то несуществующий «барьер», за которым уже нет барьеров, особенно, когда желание уже много раз показало, что оно безальтернативно. Но какой шелест в груди ! Так трепещут листья на сильном ветру. О чём их яростный шёпот ?

Максим · 2021-09-15 09:07 · #

2.
Как то в школе, я ясно почувствовал этот трепет в груди, когда сидя на подоконнике, примерял одну линзу напротив другой. Всякими правдами и неправдами добыл я тогда много выпуклых и вогнутых стекляшек в попытках построить телескоп. И это случилось, что-то произошло в теле, как будто случился новый уровень бытия – я увидел раствор между кирпичами стены пятиэтажного дома напротив ! Это изменило меня. Вы скажете, подумаешь, обыкновенная радость, со всеми бывает. Но это не совсем так – к тому времени я уже много раз испытывал радость, ведь были же мне подарены восхитительные синие лыжи и велосипед ?
Я радовался много раз, но это было другое, что-то из разряда чудесного, когда нужно ещё как следует поморгать ресницами, чтобы убедиться, что это событие тебе не приснилось в очередном романтическом сне. В конце концов мне случалось очутиться и в космическом корабле и даже поцеловать одну прекрасную девочку, но… лишь во сне. Поэтому, пока моё сердце молотилось в груди, я с тревогою поморгал глазами, ведь и это тоже мог быть сон. И кажется, на этот раз пронесло. Ещё секунда и точно буду уверен, что это не сон ! Не может быть, это на самом деле – вот эти две линзы и есть нужная пара.
Хотя это переживание испытывал потом ещё не однажды, лишь сейчас воспоминание фокусирует не на событиях, сколь бы счастливыми они ни были, а на этом трепете в груди. И тогда и сейчас, имело значение только это – открытие органа эмоционального восприятия, если таковой существует. Я никогда бы не узнал, какие ещё волнительные текстуры, помимо этого банального восторга, данный орган, способен нащупать в безумных потьмах, если бы не потакал себе во всём, что способно было его ещё раз зажечь и не перепробовал, вообще-то, всё доступное, включая малопонятные извраты сугубо психиатрического пошиба. Вы вероятно, догадываетесь, что сновидение-то и есть тот огонь, куда мы, подобные мне, будто митляки в пламя свечи, должны окунуться. Некий апофеоз всех предшествующих радостей, бывших тренировкою перед решающим, окончательным счастьем. Романтично жи ? – но бля, до чего страшно. Смешать восторг и страх то и получится невыразимый секрет. Его совсем не обязательно знать нам и даже, не исключено, что не нужно, но, как бы, и не трудно, как если встать перед пропастью и шагнуть в пустоту.

А объяснение такое, пока эксплуатируешь свои зрение, слух, мышление, согласно естественной склонности, например, относительно продолжительности задержки и размаха блужданий, результаты восприятия одни, а когда УСЛОВИЯ, в которых происходило восприятие, умышленно нарушены, результаты другие. Различия косметического характера возможно объяснить бытовым образом, существенные можно объяснить только сновидением.
Например :
сижу в троллейбусе, жду пока он поедет. За окном стоит другой. Вот троллейбус тронулся с места, но это продлилось не долго – на самом деле поехал не мой, а тот, что был за окном, я понял это как только в фокус моего внимания попал асфальт – асфальт был неподвижен.
Случай классический, с той разницей, что обычно :
рассказывают про «поехавший перрон» при неподвижном поезде. А тут случилось наоборот, наблюдателю казалось, что едет он сам, тогда как ехал лишь другой троллейбус за окном.
Можно ли это называть сновидением ? – вообще-то нет. Такое восприятие обычно называют «иллюзорным», но тут немного другой случай, поскольку асфальт ВСЁ ВРЕМЯ находился в поле моего зрения, а значит, в фокусе внимания – он тоже должен был попасть. Что он и сделал однако… с задержкой на две секунды.
В классическом случае про не подвижный поезд и «поехавший перрон», НИЧТО в поле видимого НЕ говорит, что перрон покоится, так как нету другого предмета для «точки отсчёта». В случае с поехавшим троллейбусом такая «точка отсчёта» есть – асфальт, взглянув на который, становится очевидным, что троллейбус за окном НЕ подвижен.
В этом вся разница между иллюзией и сновидением :
в случае иллюзорного восприятия нарушены физические условия наблюдения.
А в случае сновидения нарушено само восприятие на уровне интерпретации – в поле зрения и соседний троллейбус и асфальт, а вот в поле внимания – только троллейбус. Асфальта там, как бы, не было. Задержка составила примерно две секунды – две секунды присутствовало галлюцинаторное восприятие из за внезапной остановки внимания.
Бодрствование возникает, когда внимание непрерывно блуждает. Остановка этого блуждания его разрушит, например, на две секунды. В бодрствовании фокус внимания должен последовательно обойти всё чувственное поле каждого из чувств, затем снова и снова и так бесконечно. Он может остановится на одном предмете лишь мнимо, то и дело прерываясь от пристального наблюдения этого предмета, чтобы на короткое время, в очередной раз обойти чувственное поле.
Но если внимание остановилось на одном предмете и не прерывается от него – восприятие нарушено. А когда блуждание восстановится от ступора, можно чего-то не досчитаться как в карманах так и в поле внимания. Поле внимания после возобновления внимательности может и наоборот, приобрести новые предметы, ранее не замечаемые – это возврат к более полному пробуждению. Зависит от наличных ресурсов.
Третий случай интереснее, когда пробуждение, то есть возврат фокуса внимания от ступора к блужданию, случился, а предметы, которые оно видит, являются созданием извращённой интерпретации – тряпка, постеленная на полу превратилась в открытый проём подполья, звук перфоратора за стеной, в сирену воздушной тревоги, звук падающей в ванну воды порождает музыку из телефонного аппарата.
Мысли об этих тревожащих звуках, вероятно, подобны мыслям ныряльщика о безумных толщах воды, отделяющих его от друзей наверху. Должны ли мы зассать ?

Максим · 2021-09-21 12:20 · #

3.
Так ли иначе, мы сделаем это.
Хотя один мой племянник говорил, что время пребывания ныряльщика в глубинах водоёма пропорционально безмятежности забот. Их мозги начинают в панике пожирать кислород и это не позволяет спортивных результатов. Наскока я понял, обезбашенники заныривают дальше прочих, потому что не тревожатся о последствиях.
Тут примерно та же штука, хотя дышать можно сколько вздумается. Те просто экономят воздух, нам же расход воздуха по барабану. Общее у нас с ними, что все мы пытаемся себя спасти.
Они начинают судорожно считать время, глубину, воздух, а мы «вести репортаж» происходящего, что, в конечном итоге, и не позволяет заплыва к берегам безумия. Попытки спастись, по крайней мере, в случае сновидения – отчётливо панические. Я пытался преодолеть это досадное обстоятельство со всей тщетностью – всё что сумел, выдумать себе идеала, но его ни я никто пока не видал. А возможен ли такой идеал в принципе ? – в этом можно не сомневаться по причине что попытки спастись продиктованы страхом, с которым мы связаны лишь наполовину, другая половина у нас рассуждающая. Для неё все чувства – предмет эстетического развлечения. В доме моих родителей на потолке висела тяжёлая люстра. Я каждый день посередине ставил кресло и сидел в нём, многократно пересекая границу сна и яви. Не то, чтобы она оторвалась, но опасался этого и однажды открыв глаза увидал у себя окровавленную руку, всё так же лежащую на подлокотнике кресла, вниз стекали багрово-красные струйки, вокруг всё уже пропиталось. Голова кружилась. Я подумал «почему совсем не больно ?» но тут же придумал, «потому что спал». И хотя надо было просто продолжать задавать и отвечать вопросы, в панике вскочил и уставился вверх на хрустальную люстру, которая оказалась на месте – «пятнами крови» была вышивка накидки соответствующих тонов. Все мы носим в себе потенциального безумца и только невыразимый секрет охраняет его от пробуждения.
Но вы не должны самонадеянно мнить, что от пробуждения он чем ни будь застрахован. Он должен будет однажды проснуться вместо вас, впрочем это и будете вы, вместо и без того уже не приятного старика. Он, в смысле, вы, объявите войну ветряным мельницам, поймите, это нормально в преклонном возрасте. Никто и я НЕ сумеют к тому времени уже объяснить вам ни о галлюцинаторном восприятии, ни о чём-то могущим оказаться внезапно полезным – старика нельзя даже научить прочитать СМС-ку на телефоне, но… и при всём светопреставлении, уж по процессуальному кодексу-то и вообще, в вопросах права, его не обманет никто ! – это я уже про реального человека говорю, у которого, заметьте, люди приходят из телевизора. Проникнув из включенного ящика в дом, они досаждают ему в часы уединений, а разоблачить их эфемерную природу тот не в состоянии. У этой сложности с разоблачением есть веская причина – приоритет видимого над суждением о видимом.
Мы ведь, скорее всего, питаем уверенность о господстве суждения над чувством. Но она существует лишь по причине НИКОГДА не возникавшего пока конфликта между видимым нами и тем, что по поводу видимого нам известно. За исключением, может быть, единичных психоделических случаев, в которых чувство, разумеется, отымело нас.
Во всех остальных случаях, то есть, лишь в безосновательно предполагаемых, уверенность эта – гроша ломанного не стоит. Но почему ? – как уже сказал, по причине ПРИОРИТЕТА видимого над любыми суждениями. Может последнее нужно изменить ? – НЕ следует пытаться изменить это, если только вы не собираетесь стать фантазёром. Даже могучий из платонических мыслителей, чьи суждения витают над фактурою, не выигрывает от своих умопостроений, так как без чувственной верификации умопостроения эти – карточный домик.
Научное познание, любая иная эмпирика опирается на высшую реальность, манифестирующую нам себя через органы восприятия, прямо ли опосредованно, то есть – чувственно. Вот и весь сказ.
Поэтому, с одной стороны, мы обязаны продолжать считать видимую нами фактуру мерилом истины, в тоже время, тем делая себя уязвимым перед этой фактурой, когда она даст трещину, с другой. Трещина появится так же внезапно, как снег зимой. Через неё легко перешагивается, их тысячи на асфальте, но они станут ущелья между окутанными туманом, вершинами гор.
То что известно нам по поводу видимого НИКОГДА не приходит в столкновение с видимым. А знаете ли почему ? – наше мышление ведомо видимым нами, как маленький ребёнок бесконечно сильной нянькою. И дело тут вовсе не в том, что видимое нами наяву правдоподобно. На самом деле, оно могло бы быть сколь угодно фантасмагоричным – человек просто не в состоянии ему перечить. Для любого из нас, видимое – высшая инстанция. Поэтому, когда из телевизора в комнату вылазят люди, буде ты хоть семь пядей во лбу, бессилен от этого произвола. Всё что тут возможно – постараться как-то оправдаться перед этими пришельцами кинескопа, тем более, если положительный опыт судебных тяжб имеется.
Понимаете ли о чём толкую ? – в распоряжении несчастного свидетеля светопредставлений – весь его интеллектуальный арсенал. К его услугам дискуссивный аппарат, способный оправдать и самого чёрта, но… НЕЛЬЗЯ усомниться в том, что ты видел собственными глазами.
А значит, всё что хош, но ты – будешь исходить из того, что они, во первых, пришли из телевизора.
Поговорим о сновидении :
оно результат галлюцинаторного восприятия. Ни воображения, ни мышления, а результат восприятия.
Хотя существует и даже популярно мнение, что сновидец воображает свои сны – это НЕ верное мнение. Видя сон, сновидец может в это время размышлять, в это время он, конечно же, способен что ни будь вообразить у себя в уме, однако воображаемое им никоим образом не перемешается с видимым им во сне, так как это совершенно разные процессы. Сновидение – процесс восприятия, пускай и галлюцинаторного восприятия. А воображение – разновидность мышления, что не является восприятием. Любое восприятие коренится в чувстве, поэтому сновидение это, прежде всего, чувствование. В этом причина его неотразимости, господства над видящим сон. Поскольку приоритет видимого над суждением о видимом, никто не отменял, даже во сне.
Спросите «а как же тогда возможен феномен Осознанного Сна ?» – в качестве выдающегося сартальварталя. Эта чудесная вещь, думаю, способна даже вытащить дементного старика из его сенсорной неразберихи. Ведь делает же это сновидец, а его миры, думается, не намного милосерднее.
Сновидение как метод может быть применён НЕ только во сне. Уж по меньшей мере, он пригоден в условиях наркотического отравления.
Если бросить человека, умеющего плавать, в середину водоёма, он поплывёт. Но если вместо воды в водоёме будет иная аналогичная жидкость – он всё равно поплывёт, даже ошибочно думая, что плывёт в воде. Так и в случае иной перцептуальной среды – без разницы где сновидеть. Вы можете сновидеть и не в сновидении, в привычном смысле этого слова.
Например, в состояниях крайнего утомления, при которых вы то и дело засыпаете и вас кратковременно глючит это не трудно и приятно. Приятно и легко сновидится в умышленно индуцированных, совсем поверхностных снах, начинающихся притворством и игрой в то чего нету, например, глядя на маленький предмет в комнате, табуретку, как на исполинское сооружение, наблюдаемое издалека, может быть, за двести метров наблюдаемое. Взгляните на эти могучие балки, в них тысячи тонн стали и бетона, зрелище захватывающее дух, не правда ли ? – если вы хотя на секунду ощутили это подавляющее величие, которое веет от данного сооружения, вы, вне всякого сомнения, сновидите, в эту секунду, по меньшей мере в эмоциональном отношении. А от такого сновидения, эмоционально галлюцинируемого, можно пробиться затем и к следующим составляющим, вплоть до осязания и зрения. Однако наиболее верный путь, начать сон именно в эмоциональном «пространстве», так как оно преисполнено энергии для следующих стадий. Хотя последнее вовсе и не обязательно, само по себе, сновидение этой наиболее тонкой формы крайне потенциально, в смысле прихода чего-то из разряда поэзии, сверх всяких фантазий, что почему-то сновидцами недооценивается.
Если накрапывается какое-то «незапланированное вмешательство», типа хотел величественный архитектурный колосс(заместо табуретки), а оказалась не так уж гигантская постройка, метров двадцать всего между ног и там автомобиль возле одной ноги чей-то стоял. Да и сновидец сам хотел за двести метров быть, а получилось как-то само, что он там вблизи оказался. Всякие случайности такие надо приветствовать и ни в коем разе не настаивать на заведомой версии. Если в идеале, оно, сновидение и должно вести сновидца, не наоборот. Природа любого восприятия такова, что оно самочинно, не подчиняется никакому плану, сновидение, будучи разновидностью восприятия, именно таково. Но на этапе индукции оно хрупкое, как дым, поэтому никакого давления на него ! Вот чуть чуть окрепнет, то возьмёт тебя самого в оборот, бесцеремонно, как внезапно гавкнувшая собака. Но последнее не приятно, лучше, когда сновидение медленно как бы обнимает. Правильным отношением к сну является любопытство – мы не знаем, что там помимо того, что предположили вначале, и чем это является, станет видно, когда ты узнать это хотел и потому ждал и искал не зная всех деталей. Немного ссыкотно ? – значит оно подошло вплотную и уже постучало.
Если же следов этого мандраже пока нету, значит, пока не сновидел, но… оно ближе, при том что, ВНЕЗАПНО ближе, чем это можно себе представить.

Максим · 2021-09-22 16:59 · #

4.
Когда некий процесс или, обычно, определённая его фаза протекает лавинообразно, значит там существует порог, преодолев который, возникает положительная обратная связь, мгновенно «переключающая» состояние. При засыпании этот порог есть. Вы подойдёте к нему вплотную, до последнего момента оставаясь в сознании и не догадываясь, что всего один следующий шаг отправит вас в пропасть отключки. Она длится не долго, если положение тела вертикальное, так как в отключке тело сбрасывает тонус и начинает падать. Вы тут же подхватите падающее тело, вернув ему на мгновенье утраченный тонус, не вы сами не личность, скатина, безмолвно няньчащая вас с момента рождения. Кстати, то что я упоминал про дипломатический мост, вот эта сущность и есть объект этой депломатии, её придётся убедить, чтобы ослабить непомерную заботу о тебе. В противном случае, не отпустит «наружу» – она склонна няньчить своё дитя в колыбельке до самой его смерти. Мимо наших заботливых сторожей не пролетит и комар и только сновидец способен увидеть их спящими. Впрочем, храп сущности не значит, что она спит, это, скорее всего, означает, что она осмелилась временно доверить вам тело. Но, примерно, как инструктор, у которого нога всё равно на дубликатах педалей. Знаете, у инструктора вождения автомобиля есть свои педали на месте пассажира, на которые он без предупреждения нажмёт как только вы вздумаете накосячить. Поэтому вряд ли вы упадёте в отключке на пол, разве что при сильном истощении.
И вот смотрите, идея, что для сновидения требуется пересекать этот порог кажется само собой разумеющейся, но… она оказалась ошибочной !
Причина этой провокаторской идеи в том, что засыпая в ночных снах, мы теряем сознание и поэтому кажется, что без этого сновидение случится не может – это фатальное заблуждение. Фатализьм в том, что можно потерять много времени, очень много. Не то чтобы я хватал за рукав, не убудит ни от кого, если он хорошо познакомится с этой чёрной пропастью. Сброс мышечного тонуса не заметен, а вот возврат похож на удар в мускулатуре. Возврат поддерживается пиковым расходом энергии, вы хватаете воздух для возврата. Лишь очень не многим мазохистам это способно понравится. Есть кое что приятнее. Для этого нужно НЕ приближаться к отключке хотя бы умышленно. Ошибочное пересечение этого порога, это совсем другое дело, не избежный случай, но… это совсем НЕ то же самое, что умышленно пересекать его. Этого не надо. Ретивое стремление спешит окунуть морду в грязь, сновидцу кажется, что он впустую болтается на периферии бодрствования и что его сознание недвижимо как каменный валун. О, как он заблуждается ! – бодрствование, на самом деле, довольно хрупко. Его не нужно насильственно ломать, а только посмотреть, какие его виды ещё и бывают, то неизбежно будут обнаружены такие его модификации, которые, собственно, считать бодрствованием-то сомнительно. И вот эти парадоксальные бодрствования, они вплотную примыкают к физиологически узнаваемым формам сна и способны легко в них соскальзывать.
Сон, который можно получить, я бы даже выразился «исподтишка» таким способом, обладает чарующими воображение, свойствами. Прежде всего, его расстояние нулевое. То есть расстояние между телом и «телом сна». Скажу больше, до сего дня мне не удалось их явно разделить. Что-то вроде «сонного паралича», так и не завершившегося разделением. Такую форму сна прежде я не видал, это, видимо, нельзя получить способами, известными в современном тематическом сообществе, упоминаний об этом мне не встречалось. Восприятие в таком сне отчётливо галлюцинаторное, глубина варьируется в широких пределах, о последней можно судить по масштабам изменения реальности, которые, в случае поверхностных изменений, могут касаться только какого-то одного выделенного сектора, скажем, появление в комнате ранее не существующего предмета, при том, что всё остальное не подвергается модификации. И вплоть до сюжетных превращений во всём окружающем, типа убрал одеяло(одеяла не было), изменение окраски стен(на стенах не было рисунков, цвет тоже другой), при большей глубине. Переход на большую глубину сопровождается характерным для любого входа в сны, шумом, а на не большой глубине, галлюцинации могут ограничиться только мышечными осязательными при существенном увеличении «жизни сердца».
Собственно, с раскрепощения этой «сердечной жизни» начинается индукция сна. В классическом, хорошо известном случае, эта фаза пересекается сновидцами быстро и поэтому они не успевают её акцентировать. Лично я замечал лишь некое характерное сладкое «предчувствие», что сейчас случится сновидение. Когда эта фаза затягивалась, она награждала изысканными переживаниями вроде «вести с горизонта», преисполненными невыразимой поэзии. Однако в случае индукции, о которой говорю, фаза эта является, пожалуй, основной, поэтому все её перипетии имеют решающее значение.
Описание таких «событий» затруднительно, но вовсе НЕ невозможно. Например, одно время я наповадился разыскивать в текстуре своих эмоциональных переживаний такую ерунду, одно уже появление которой в поле видимости нарушало мне покой. Её появление выражается чем-то вроде сложно ассоциированного запаха, сравнимого разве что с порочным влечением к чему-то, вызывающему страх. Притом причина этого страха не связана с опасностью самого этого предмета, а только с пугающей интенсивностью переживания, которое, при более тесном контакте, я бы, явно, не вывез. Каждый раз находя её в этой необъяснимой тьме, я насиловал это чувство, а когда оно опасно приближалось, бросал и бежал прочь, чтобы спасти шкуру.

Максим · 2021-09-23 19:08 · #

5.
Не так многие называют чувствами то, что связано с органами обороны периметра. Обычно имеются в виду «сердечные дела», беспокойства, влечения, опасения. Всё это мало способно питать эмоциональную жизнь. Так чта, без специального раскрепощения чувств для восприятия чего-то сверх одной только этой рутины, в эмоциональном отношении мы, честно говоря, почти неподвижные мертвецы, всё более мертвеющие. Причём пик этой жизни приходится приблизительно на школьный возраст. Максимум бывает сдвинут на раньше или на позже, но это уже результат специального усилия, про который абсолютное большинство из нас не отдают себе отчёту, хотя они его совершают. Например, это может быть сделано с помощью одной из техник, интуитивно найденных простодушно и нечаянно. И вообще, приметою подобных техник как раз и является их легкомысленность. Чем более эмоционально подвижен кто, тем он легкомысленнее в плане забот. Доступ к бессистемному чувствованию способен оградить человека от всех забот, даже малейших, за счёт тотального поглощения его внимания чувствами.
При нормальных условиях мы пребываем в плане чувствования, я бы сказал, в дистрофии. Поэтому большинство наших стремлений, так ли иначе, обусловлены поиском чувствования. Другими словами, за заботами скрывается перцептуальный голод. Но если чувствование будет раскрепощено к бессистемной перцепции, заботы окажутся остановлены, так как их причина тотчас найдёт своё осуществление. Это можно сравнить как если кошку погладить, она замрёт на одном месте, так как её внимание поглощено восприятием ласки. Мы обесдвиживаемся в стремлениях, подобно этой ласковой котейке, когда внимание чем-то поглощено. А если внимание рыщет голодное, не находя предмета, человек берёт в руки перфоратор и начинает сверлить стены, хотя одними только дырами в стенах такой не ограничится, конечно.
Бессистемная перцепция странствует, в отличие от систематизированной перцепции, выполняющей конкретные поручения. Давлением на свою перцепцию можно заключить себя в тесном кругу, через который ничто снаружи не протиснется, а когда начнёшь задыхаться, понадобится что-то насильственное, что способно освободить от этого заточения, обычно чемодан, шампуры для шашлыков и горючее в смысле самогона. В тяжёлом случае мы бываем вынуждены собирать в путь даже и чемодан. Вы странствуете в плане топтания городов, либо восприятие ваше странствует в хитроплетениях чуйства. Чтобы последнее оказалось приемлемо, чувства ваши должны быть аки сорвавшаяся с цепи псина, не слышащая хозяина. Тот кричал кричал, звал звал, да где там, она растворилась во тьме, лишь в руке пустой поводок. А через минуту возникла с другого направления и никто не знает, где она только что побывала.
Бессистемное чувствование это НЕ та собака, которая в пятне света фонаря несёт палку хозяину, а которая чёрти где носится. Вы могли бы спросить зачем ? – чтобы сердце стучало.

Максим · 2021-09-30 20:00 · #

6.
В этом всё дело, я никогда не интересовался архитектурою или Фэн-шуй, но стены домов, с некоторых пор, стали говорить о пространстве, о каких-то напряжениях, возникающих из за предметов, а особенно, в связи с соотношениями сторон. Расположение окна и двери терзает мне нервы, как прежде это могла делать только музыка. По правде говоря, я и музыкою-то не особо увлекался, но вот эта тонкая струйка волнения в груди, то, что она способна вытворять, стоит лишь это позволить, начало будить во мне специфическую алчность. Все мы бываем в чём-то не сдержаны, однако если не препятствовать пороку и соблазнам сердца, как это делал я втайне и с регулярностью, таковые способны заслонить остальное. Не то чтобы это было не известно, просто мне не предполагалось, как далеко можно зайти. Мы никогда этого не делаем. Возможно, потому что чувствуем потенциал разрушения психики, стоящий за подобными процедурами. Однако некоторые из нас обязаны разрушить её, это лишь вопрос темперамента ну и от любопытства тоже зависит, конечно. По всей вероятности, таких процедур может быть много, пока я промолчу о самом прямом способе сняться с ручника, так как и сам не всегда о нём знал. Но по крайней мере, тогда мне хотелось претвориться жителем окна, вернее, обитателем помещения за тем окном, на которое я смотрел. Не почему ни будь, а просто «прополоскать» своё естество совсем другим светом другой лампочки на потолке, на другом потолке совершенно другого времени. Я посещал одни и те же улицы в городе и исследовал их углублённо. Вернее, возможность сновидеть элементы этих улиц в неверную сборку, при которой улицы эти можно было бы либо совсем не узнать, либо, по меньшей мере, акцентировать не привычные признаки. Но если бы кто застукал за этим занятием, не представляю, что говорить. На самом деле, ближайший к нам страх побуждает искать оправданий, и только навалив на этот щепетильный момент, можно прикоснуться изысканных ипостасей. А тогда что тот менее доступный совсем уж суччий страх сделает с нами, о каких волнительных изгибах его мы могли бы понять, не подлежит глаголу. Паника, марафон в груди, спешное бегство в убогую, спокойную конфигурацию заставляет меня чувствовать себя мелким пакостником, пресмыкаться и благоговеть. Вы могли бы спросить перед чем пресмыкаться ? – все люди пресмыкаются перед красотой, даже если бы не хотели, но они хотят.
Предположим, есть две улицы, одну ты никогда не видел, другую видишь часто. У нас не возникает никаких проблем видеть первую улицу в том архаическом виде, в каком выглядит всё впервые увиденное. Но… если вы хотя бы попытаетесь, точно так же посмотреть и на вторую улицу, вы не должны верить мне на слово, просто попробуйте, в качестве психического заплыва, глядя на неё, «узнать» в ней какую ни будь другую, на ваш выбор, любую другую ! – и давайте увидим, что случится.
Даже не смотря, что мне примерно известно, насколько далеко можно в этом зайти. Ведь можно далеко в этом зайти, пугающе далеко, я понятия не имею на сколько это опасно или игра просто останется игрой.

Фантас · 2021-10-11 12:01 · #

Это упражнение надо наяву делать?

Максим · 2021-10-12 18:44 · #

Наяву.

Есть такая, действующая по умолчанию, умственная функция. Если её умышленно не выключить, а мы НИКОГДА этого не делаем, то эта функция самочинно собирает архитектуру видимого в знакомые нам улицы. Она делает это с такой силой и настойчивостью, что остановить её считается не возможным.

Но на самом деле, никто просто этого и не пытался. Намеренью из категории чего-то подобного не по пути с устремлениями людей – думаю, что подавляющее большинство из нас к предложению сделать это отнеслось бы с большой подозрительностью.

Мне их не понять, мне не понятно, почему ими не движет страсть, как можно не поддаться любопытству. В этом есть что-то очаровывающее, пугающее, в том чтобы «заблудиться» не сходя с места. Сразу доступна только видимая часть айсберга, но там есть что-то ещё, не заметное глазу с первого взгляда, но что-то совершенно чудовищное.

Чем чаще это делаешь, тем оно охотнее открывает эту часть и тем отчаянней притяжение. Но и страх предохраняющий нас. Я много раз обещал себе и каждый раз ссал. Тем не менее, меня хватало заглянуть и чуточку дальше, чем прежде. В этом нет системы, как быстро случится и как застрянет зависит, ведать, только от чистоты помысла(искренность, непосредственность, лёгкость, одержимость, дескать, прямо сейчас сделаю безо всяких прелюдий)

А «застрянет» это вот что – оно может застрять там, а назад никак. Когда это случается, от паники может сердце выскочить. То есть, застревание накрапывается уже и при самом минимальном этом самом(я склонен таки, называть это сновидением). Но в минимальном варианте застревание минимально, а тогда при малейшем бздении – она мгновенно возвращается в «как было». Но… если застряло более ли менее покрепше, бзди не бзди – НЕ возвращается вплоть до минуты ! И это несравненное переживание. Примерно, как короткое путешествие в физический Астрал. Как вам такой термин ?

Я знаю, что это улица Набережная, но не знаю почему, ведь она на неё совершенно не похожа. Но я знаю, что это она, так как ею она была минуту назад, а за эту минуту я никуда не отходил.
Что из этого вытекает ? – примерно то, что поскольку это Набережная, где-то здесь есть мой дом. во всяком случае, он есть в той конфигурации, где мои дендриты и синапсы могли собрать Набережную с её тысячами знакомых деталей. Это случится очень скоро, потому что пока я ссу шагнуть ещё дальше.
Туда, где не только Набережная перестанет быть Набережной, но где деревья перестанут быть деревьями, а дорога и листья на ней станут чем-то непостижимым ?

* Комментарии премодерируются