Материализм Роберта Монро

Фантас · 2025-01-06 · Теория онейронавтики · Роберт Монро

Читая книги Роберта Монро становится очевидным, что тот был материалистом. Да, своими опытами он приходит в конфликт с господствующей научной картиной мира своего времени, но тем не менее, пытается объяснить все в рамках материалистической картины мира, насколько это возможно.

В значительной мере он опирается и на свое радиоинженерное образование: делит нефизический мир на частоты, посылает пакеты с информацией, а 2–ую локаль, похожую на иной физический мир, пытается объяснить через антиматерию.

Но мы можем спросить: если он был таким материалистом, почему он не предположил, что все это было у него «в голове» и сгенерировано мозгом, как это делают материалистически настроенные сновидцы в наше время? Дело в том, что во времена Монро, или, по крайней мере, в то время, когда он складывался как сновидец и ВТО–путешественник, эта идея не была широко распространена и была совсем неочевидной.

Новое время подарило идею о том, что человек — это механизм, однако из этого совсем не вытекает, что часть этого механизма — мозг — может симулировать окружающее пространство на том уровне, на котором его могут испытывать ВТОсеры и сновидцы. Ближайшая аналогия, которая была у Монро — это радио и телевизор, которые воспринимает что–то извне и преобразует это в удобную для интерпретации человеком форму. Если бы Михаил Радуга ворвался в конец 50–х–начало 60–х со своим коронным кличем «Это моделирование!», то Роберт Монро бы его не понял, потому что Радуга опирается на мощные мемы и ассоциации с виртуальными мирами, генерируемые компьютерами, и этих мемов и ассоциаций в широкой культуре еще не было.

Первым семенем, из которого взойдут эти идеи, можно считать кибернетическую модель мозга, предложенную в 1957 году Фрэнком Розенблаттом, который придумал перцептрон — простейшую нейронную сеть. Но тогда это было что–то, известное только очень узким специалистом — компьютеры еще не вошли в широкий обиход и использовались только учебными заведениями, государственными учреждениями и некоторыми корпорациями. Привычных нам персональных компьютеров тогда и вовсе не существовало.

Однако в 1964 году американский писатель–фантаст Даниэль Галуе публикует роман «Симулакрон–3», в котором идет речь об ученых, создавших виртуальный мир, обитатели которого обретают сознание. Главный герой, один из ученых, расследует убийство коллеги, в результате чего приходит к выводу, что реальный мир, в котором он живет — тоже симуляция. Этот сюжет в последствии лег в основу фильмов «Мир на проводе» (1973) и «Тринадцатый этаж» (1999). Идея виртуальной реальности набирает силу с конца 60–х и окончательно оформляется в массовом сознании с появлением 3D–игр.

Соответственно, цепочка рассуждений, дающая обоснование тому, что мозг способен делать то же самое, выглядит так: компьютеры способны генерировать искусственные миры, компьютеры с помощью нейросетей имитируют мозг, а значит, мозг — это механизм вроде компьютера и тоже способен генерировать миры. С логической и практической точки зрения в ней много дыр, однако когда Михаил Радуга неожиданно возникает перед нами и говорит о «моделировании», мы вспоминаем о «Тринадцатом этаже», «виртуальной реальности» и неисчислимом множестве книг о попаданцах в онлайновые игры и это придает идее о моделировании правдоподобность. Монро же однако как практик сформировался в другую эпоху, и эта идея не имела на него такого воздействия.

Цикл «Роберт Монро»

Имя

Запомнить

Сообщение

Помощь по Textile · Лента комментариев

* Комментарии премодерируются