Все объекты «сделаны» из актов восприятий. Это и есть окончательный АТОМ всех вещей.
Во сне восприятия хрупкие, а наяву более «твёрдые».
Скажем, вода и лёд – состоят из атомов. Но атомы льда упаковываются в кристалические структуры, а вот в воде подобные структуры только-только намечаются, называются они «кластерами» и они НЕДО-кристаллы.
Не нудно пытаться придумывать новый мир, который бы был сугубо сновидческим.
Пробуждение и засыпание это НЕ по сути, а только КОЛИЧЕСТВЕННОЕ изменение видимого нами, одного единственного мира.
АТОМОМ этого мира является единичный акт познания. Хотя, разумеется, атом этот НЕ является «неделимым». Тем не менее, он достаточно универсален и из него соткано ВСЁ происходящее.
Что же касается «атомов» вещества – это более ВЫСОКИЙ и абстрактный уровень, для акцентирования которого требуются масса условий, и который, например, не был доступен людям прошлого, так как они не могли его даже вообразить.
Атом самого происходящего, то есть акт восприятия – доступен ВСЕГДА, поскольку речь идёт о самом нижнем, безусловном, базовом уровне.
Смотрите, человеческий аппарат познания может «открыть» или НЕ открыть те ли иные мельчайшие крупинки материи сегодня одни, завтра другие, но… что бы люди не «открыли», до чего бы ни «додумались» – всё это уже РАЗЛИЧНЫЕ варианты СБОРКИ из более основополагающих «частиц», то есть как бы более сложные «изделия», «продукты» простейших базовых восприятий.
Акт познания является откликом на изменение в происходящем. Это справедливо для любого состояния сознания, начиная от зачаточных его форм, к числу которых, наверное, можно отнести и «субъектов» минерального мира и, вплоть до растормошившегося от задумчивости зеваку.

На самом деле, подумать об атомах компьютерной игры – НЕ такая уж плохая идея, поскольку из атомов состоит ВСЁ.
В случае компьютерной игры, атомами этими являются, если совсем уж на поверхности, «ПИКСЕЛЫ» изображения.
Но можно пойти вглубь и тогда атомом будет «БАЙТ». Исследуя мир компьютерной игры мы даже могли бы упереться в квантовые свойства его материи, такие как «минимально возможный квант времени» – ТАКТ.
Или «предельно мелкая единица вещества» – БИТ.
АТОМИЗЬМ ведь не в том, что есть определённый атом, конкретно зделанный из нейтронно-протонного ядра и электронного облака, а что У ВСЕГО есть свой атом.
Природа этого атома может быть различна, например, в программировании есть термин «Атомарная операция», означающий, что она не может быть прервана, она может быть НЕ начата, но прервать её или «выполниться наполовину» такая операция НЕ может.
Чем полезно представление о предельных вещах ? – когда говорят об атомарных вещах имеются в виду ПРЕДЕЛЫ или ГРАНИЦЫ, обусловленные сущностью вещи.
К примеру, если увеличивать растровое изображение нарисованного в компьютере предмета с помощью мощной алгоритмической лупы, мы увидим лишь размывающуюся на цветные кубики, мазню, потому что уткнёмся в ближайший ПРЕДЕЛ, обусловленный численными свойствами изображения – размерами растра, разрешением в дюйм на пиксел и глубиной цвета в битах.
И точно так же, если увеличивать ФИЗИЧЕСКИЙ предмет с помощью мощного микроскопа, опять уткнёмся в ПРЕДЕЛ, но который, на сей раз обусловлен длиной волны света, меньше которой никакой предмет не может быть увиден в принципе !
Или ещё пример, физическая реакция человека на событие ? – да, тоже есть нижний предел.
Он определяется временем распространения нервного сигнала, раньше которого отреагировать никак не выйдет.
Должны ли мы думать, что СНОВИДЕНИЕ в отличие от всего остального почему ни будь НЕ атомарно ? – говорить о существовании АТОМА сновидения, это значит говорить о его физических, физиологических, психических ПРЕДЕЛАХ.
Ничем не ограничены только вымышленные вещи – в бытии всё имеет свои ограничения.
Что для сновидения могло бы быть аналогом «длины волны света», предельным параметром или может даже «физической константой» ? – например, «время молчания», спустя которое «мир разрушается». Кастанеда сказал, что этот интервал индивидуален. Об этом временном интервале говорил и Сафонов в «Нить Ариадны». Наскока припоминаюн, он оценил его размер в – две минуты.
Хотя «остановка мира» это, конечно, метафора. Сафонов, если это был он, а не кто нибудь другой, говорил, что сосредоточение на одном предмете в течение двух минут НЕ возможно, так как ещё ДО истечения этого интервала, сознание будет аварийно выведено из строя.
Последнее мне представляется весьма правдоподобным, особенно если принять, что сосредоточение на одном предмете именно для того и нарушается, чтобы предотвратить временную утрату самого сознания. После смены фокуса внимания, «счётчик» времени молчания начинает отсчитывать с нуля, поэтому можно прокорячиться полчаса и больше до первой отключки. А если бы сознание не «перезагружалось» таким образом, то, скорее всего, двух минут было бы, действительно, больше, чем достаточно.
Термин «сознание» тут тоже метафорический, но… думаю, оба имели в виду одно и то же явление :
механизм познания для своей нормальной работы имеет, в качестве условия, блуждание фокуса внимания. Если же это блуждание прекратить насильственно, условие окажется нарушено и из за этого – механизм расстроится, соответственно «мир остановится», то и «крышу сорвёт».
Вокруг этого явления, как вокруг ядра, вращаются остальные :
прежде всего, время устойчивости предмета во сне. Смотрите, остановка взгляда на одном предмете во сне увеличивает устойчивость видимого, но… почему если этот взгляд «передержать» можно разрушить предмет совсем ? – а вот именно поэтому, что «счётчик» остановки внимания переполнится и «механизм» вылетит из штатного режима в аварийный. Думаю, что эти два явления взаимосвязаны – то, что разрушает бодрствование наяву, во сне разрушит сон, сменив его на новый.

Объекты наяву «состоят» из того же самого, при том объекты яви НЕ намного устойчивее, чем объекты сна. И те и другие разваливаются в поле внимания почти с одинаковой скоростью.
Например : если умышленно пресечь блуждание взгляда по зрительному полю, зафиксировав этот взгляд в одном направлении, то предметы, случайно попавшие на глаза, начнут утрачивать форму и в конечном итоге превратятся в бессмысленные узоры – у вещей форма существует лишь пока взгляд движется, так как конкретная форма является ПРОДУКТОМ процесса познания, НО…
Есть фактор, благодаря которому предметы, наблюдаемые нами наяву, бесконечно «устойчивее» – они существуют не только в поле внимания наблюдателя, но и в его концептуальном уме – мы ОБОСНОВЫВАЕМ, с помощью рассуждений, существование предметов яви, тем самым компенсируя изначальную не устойчивость видимого. Скажем, когда вы поворачиваетесь к предмету спиной, он «продолжает существовать» в уме, хотя в поле зрения его уже нет. Существование вещей комплексное – на половину мы их видим, а на половину МНИМ. При том, значение мнимой половины зависит от разветвлённости этого дерева. На самом деле, подмена видимого деревом суждений – крайне не плодотворный механизм, с которым следует бороться. Почти ни у кого не бывает возражений против этого, однако в случае «борьбы» на уровне суждений, она представляет нелепый Солипсизм, типа, «не могу быть уверенн, что у меня за спиною что-то есть !»
Строго говоря, там ничего нет, однако одно из предназначений мышления как раз в том, чтобы оно там было. Мышление «склеивает» отдельные акты восприятия в непрерывную картину происходящего.
Кстати, оно НЕ склеивает их «как попало», а выбирает из нескольких и соединяет совместимыми частями, но для этого мышление должно «рыться» в куче впечатлений, подбирая что с чем склеить – именно для этого взгляд блуждает по полю зрения, он ищет способ «заклеить» пропасти между отдельными актами познания.
Если же ему противоестественным макаром этого НЕ позволить – видимое начнёт утрачивать смысл, обретёт несусветность, другими словами, привычная форма станет его покидать.
Убедиться в этом довольно просто – к примеру, опыт с зеркалом :
Подойдите к зеркалу почти в упор и смотрите на одну точку лица – вы увидите БУКВАЛЬНО, как форма покидает видимое, «окошмаривая» лицо гримасою чего-то пугающего. Напротив, если ваш взгляд будет блуждать по лицу, кошмара не произойдёт и лицо останется вполне узнаваемым.
Но взрослому надо сохранить в запасе минимум эстетического чувства, чтобы ясно ощутить разницу,
детьми же мы пугали друг друга этим экспериментом, обещая показать в зеркале «покойника».

1.
«Опыт с зеркалом» нельзя понять сам по себе. Для этого нужно проделать ещё несколько других. Все они рассказывают о механизме, когда-то настроенном ребёнком.
Один друг, это было совсем давно, однажды научил особенной, дурацкой ерунде :

Я гостил в его доме и он предложил улечся затылком на ковёр. А сам на четвереньках подполз со стороны моей макушки и разместил своё лицо точно напротив моего, так что мы видели лица друг друга «вверх тормашками». Ничего особенного не произошло, но он пообещал, что я увижу «Циклопа».

Твою мама ! – не прошло и минуты : только вместо глаза, у «Циклопа» на лбу оказался – рот.
Обычные глаза остались, но они смотрели как-то не хорошо. А вот рта у «Циклопа» – вовсе не оказалось. Мы засмеялись над тем, что оба являемся циклопами, после чего я про тот случай на много лет позабыл.

Примерно из той же оперы опыт с зеркалом. На дне рождения у однокласника. Там было много детей и большое зеркало. Все учтиво выслушали рассказ одной девочки про, будто нельзя смотреть на своё лицо пристально, так как непременно увидишь себя покойником. И я видел как они делали вид, будто пытаются смотреть «согласно инструкции». На самом деле все они явно зассали. Сам я только смотрел на остальных.

Ещё позже про опыт с зеркалом я опять услыхал от одной знакомой, в тот раз смотрел пристально, так как в доме моих родителей было огромное зеркало. Обещанных ужасав мне там не привиделось, хотя действительно, зрелище оказалось несколько НЕ приятным. Но в то время никаких выводов я сделать всё равно бы не смог.

Всё волнующее, что впоследствии было испробовано, было точно такой же игрушкою, однако много более сложной в управлении. Принцип, один в один тот же, только никто же не подозревает, как далеко в этом можно зайти ?
Но надо объяснить :

Сперва наповадился ходить к дому актёров, что стоял у полузгнивших ступеней, ведущих к Банному озеру. Со стороны озера, видимый издали, дом притягивал взгляд, в то же время, каждый день я проходил в нескольких метрах от него, не замечая.

Этот факт сначала просто удивил, но тогда я стал, всякий раз, как проходил мимо, специально смотреть в асфальт, чтобы и далее не видеть этот дом. Изо дня в день, приближаясь к заветному месту у ступеней, ведущих вниз, я опускал глаза и избегал их поднимать, чтобы и далее созидать это невежество к окружающему.

По мере того, как это продолжалось, моё любопытство нарастало. Однажды, возвращаясь домой ночью, приостановил шаг и осмелился поднять взгляд. Моё сердце стучало от волнения – всё что я видел, было пятно темноты, в середине которого светились несколько сигаретных огней. Курильщики, вероятно, тоже увидели меня, поэтому я продолжил путь.
Позже решил, наконец, посмотреть на дом. Я пришёл днём. Зрелище потрясло – облезлые стены, без крыши, полов и перекрытий. Давно ли он разрушился, как выглядел ? – не знаю.
2.
Пробовали ли вы когда ни будь сновидение с портретом ? – полагаю, что нет. Некоторые, вероятно, захотят воспроизвести, о чём сейчас расскажу.
На самом деле, «спать» не обязательно. А «портрет» можно напечатать на принтере на листе формата А4. Это должно быть лицо в натуральную величину или, вероятно, немного поменьше.

Опыт ОПАСЕН тем, что вы можете уснуть, забыв о существовании постороннего предмета, который способен острым углом и гранью листа бумаги травмировать глаз !

Изображение может быть и цветным, но я пробовал только чёрно-белое. На портрете должно быть привлекательное для вас, приятное лицо противоположного пола. Портрет нужно закрепить или держать в руках так, чтобы вы видели его с близкого расстояния.

Вы заметите, что использование ЛИЦА отражающегося в зеркале или напечатанного на принтере – позволяет упростить «дело». Почему это так ? – потому что в быту глядя на него, эстетическое чувство наиболее остро, чтобы «читать не сказанное».
К примеру, заметить утрату формы здания на улице при фиксации взгляда – НЕ так просто, как утрату формы лица в зеркале.

Бывают настолько экологичные люди, даже общество которых НЕ помешает вам сновидеть. Остальные хоть если немного напрягают, ваша беззаботность НЕ достигнет рубежа засыпания. Но у меня есть такой друг, с которым мы часами вечерили, сидя в двух метрах и вот что – ПРЕЖДЕ прочего, именно ЛИЦО у него превращалось в маску, из под которой он подглядывал на меня через глазницы.

Хотя «сновидение с портретом» не требует строгой процедурности, но только чтоб вы уловили суть, я опишу «первый шаг», а на практике он не нужен.
Итак, первый шаг простой :
Расстроить механизм можно нарушением условий его правильной работы. «Видеть» и «Понимать увиденное» – разные вещи. Если видеть можно и не подвижным взглядом, то понимать способен только движущийся взгляд. Отсюда, путь к расстройству зрительной интерпретации – смотреть в одно место лица, а не «прыгать» взглядом по лицу.
Признаком расстройства станет – на листе окажется не лицо, а «непонятный узор».
Если не получается, придётся «подуснуть» – при засыпании механизм расстраивается тоже.

Второй шаг сложнее :
Скорее всего, ничего не выйдет, если первый шаг у вас не получается проделывать с лёгкостью.
Суть в том, чтобы механизм заработал ПРОИЗВОЛЬНЫМ образом. Это произойдёт, если из блока визуальных данных, которые представляют собой рисунок, Интерпретация соберёт не «лицо на портрете», а что-то ещё.
Само по себе, это просто, очень просто видеть на месте рисунка лица «дома вдали» или иные пейзажи.
Нас интересует, разумеется, само лицо, что сложнее. Не портрет, а живое лицо.
Это происходит легко, если вы сможете обмануть функцию, различающую плоский предмет от объёмного – то есть, пробуйте увидеть объём, вместо плоскости. Как только объём будет достигнут, интерпретация сама мнгновенно «ПЕРЕПРЫГНЕТ» с рисунка лица, на, собственно, живое человеческое лицо, что происходит не как ни будь плавно, а внезапно.
Так как с точки зрения механизма, «объёмный портрет» – что-то менее правдоподобное, чем человек рядом.
Для интерпретации, упаковать зрительные данные в нечто типа «объёмный портрет» – маловероятно.
Тогда как «человек рядом» – ситуация для интерпретации привычная.

Это может шокировать. Продлится мгновение, если испугались. Так как ваше тело, скорее всего, ВЕРНЁТ вас в штатное состояние. А если не испугались, а типа «всё в порядке», тогда она может мгновенно и совсем не спрашивая разрешения, незаметно для вас, «пересобрать» ещё что-ни будь, что именно, непредсказуемо, например, цвет и фактуру обоев на стене, высоту потолка в комнате – всё что сама «захочет». Это растёт как «снежный ком», если интерпретация уже начала наматывать новые формы, она способна сделать нечто не предсказуемое.
Опять же, если не получается, пробуйте малость «подуснуть».
При засыпании интерпретация тоже начинает работать произвольно. Верно и обратное – если интерпретация начинает работать произвольно, происходит засыпание.

Варианты с портретом могут стать неожиданные.
Например, я увидел, что у девочки закрыт один глаз, хотя точно помнил, что у фотографии были открыты оба. Тогда придвинулся ближе и стал смотреть в её левый закрытый глаз, пока не обнаружил, что смотрю не на глаз, а на бровь, а глаз ниже – он открыт и рассматривает меня, двигаясь. Я ощутил холод приблизившегося страха – это был глаз живого человека. Поскольку такое уже делал раньше, то не прервал, хотя малость подобосрался. Вы можете сказать, а что же в этом пугающего ? – по идее, ничего ! Но это только если «по идее». Суждение взрослого человека, разумеется, способно рассеивать любые подозрения мракобеснаго толку, но дело в том, что есть кое что ещё. И это тема. Впервые я встретился с этим несколько лет назад и с первой же встречи этот эффект пленил моё сердце.

Формулируется примерно так :
Каждый нижний уровень познания для вышележащего – является диктатором.
Формула не была выведена – это просто описание феномена. Так есть.
Суть в том, что сколь бы хорошо вы не отдавали себе отчёт, что смотрите, всего лишь на портрет – это НЕ ОТМЕНЯЕТ того, что вы смотрите на живого человека.
Шизня ? – я тоже так думаю. Но так есть !

Она рассматривала меня снизу своим невозмутимым глазом.
Тогда я стал смотреть на этот глаз, оказалось, это был глаз спящего человека. У девочки на портрете глаз двигался, как у спящей, и был бессмысленным. Так двигались глаза, когда однажды в дет-саду мы приоткрыли одному видящему сон, веки. Я хотел сбросить одеяло, которым мы с портретом были накрыты «с головою», но вспомнил, что одеяла и не было, поэтому оно тут же исчезло, а потолок и стены вдруг стали видны.

При этом воспоминание это мне далось с некоторым трудом, будто оно должно было извлечь из чего-то засасывающего. Я заметил, что сделал трудный вдох, после чего стены комнаты вновь оказались занавешены «одеялом». Так повторялось несколько раз, прежде чем выкарабкаться из сна.

3.
Между движением глаз и мышлением такая же зависимость, как между дыханием и мышлением – невозможно что-то заставить сделать свои глаза или своё дыхание, потому что они ВЫНУЖДЕНЫ сопровождать все движения мысли.
Даже если захотеть остановить глаза – каждая случайно возникшая мысль ЗАСТАВИТ их продолжить очерчивать некую траекторию.
Причём зависимость односторонняя – хотя рожа в зеркале и в самом деле кривится от обесдвиживания на одной точке лица, получить далёкий «заплыв» таким макаром – НЕ получится.
С другой стороны, давление непосредственно на мышление способно как забросить нас в причудливые состояния так и с лёгкостью пригвоздить взгляд на месте или приостановить дыхание в одной фазе. Кстати, с этой точки зрения йогические праноямы – сомнительный способ вызывать причину, действуя на следствие. Для каждого физического феномена существует соответствующее обезьянство.
Для примера, смотрите, какие мощные форсирования дыхания случаются в дремотном поклоне «клюющего» – это невозможно умышленно воспроизвести. А вот наоборот, как ты ни дыши, элементарный дремотный цикл этим – НЕ вызовешь. Аналогично и попытки сохранить направление взгляда, само по себе, малопродуктивны. Раз уж упомянул и об обезьянствах, есть ещё кое что, которое обязано оцепенению тела, тоже самопроизвольному, при поглощенни внимания чем либо – многие пытаются ПРЕДВАРИТЕЛЬНО сохранять неподвижность, которая, на самом деле – побочный эффект притом досадный. Думаю, превосходным способом преодолеть склонность к оцепенению, а заодно и дурную тенденцию проваливаться в отключку – хотьба по улице или ожидание в общественном месте. Страх обязанный пребыванием среди людей или на открытом месте, заставляет нас оставаться «на плаву», а под укрытием стен ты лишь банально дремлешь. Оцепенение сновидца вызвано поглощением его внимания со стороны снов. В нормальных обстоятельствах внимание исчерпается очень быстро, речь идёт о секундах, что заканчивается нормальным же образом, то есть, «клевок носом», НО… можно так это дело обставить, чтобы внимание не вытекало до нуля. Смотрите, это полностью аналогично как если ласковую котейку гладить дак она уснёт.
А если только скупо дотронуться ей до головы, такая даже не замрёт, а будет ходить около.
Так и мы не должны замирать убаюканы беззаботностью.
4.
Как «надавить» такое ? – замечу сперва, что восприятие снов вообще – является обычным познавательным процессом. Он, ЛЮБОЙ, имеет три стадии, первая из которых ВСЕГДА совершается одним из органов зрения слуха и так далее…
Это само по себе тема : ведь существует заблуждение на сей счёт – сны ошибочно полагаются продукцией ментальных способностей вроде воображения, но… это НЕ так :
Вот мысли, фантазии, да, начинаются – сразу в уме.
Сны же, как и любое восприятие, инициирует ОРГАН восприятия ! – а их у нас много. Хотя обычно имеют в виду только органы обороны периметра, на самом деле их больше пяти. Кроме «органов» называют «чувствами», часть из которых «видят» – только САМО тело.
Отсюда многообразие сна.
Я обнаружил и акцентировал существование наиболее тонкой из всех форм сна, сновидеть которую проще чего бы то ни было ещё.
Суть в том, что некоторые восприятия, скажем запах, тепло и холод, ветер, подобны тому, как если бы зрение видело туман. То есть эти восприятия «аморфны», но вы поймёте почему это слово я заключил в кавычки – аморфные восприятия тоже различают в воспринимаемом предмете ФОРМУ, хотя она НЕ описывается геометрией.
Таково, в том числе, и эстетическое чувство. Оно добавочное к остальным и осязает отклик эндокринной системы на всё видимое вами.
Так вот :
подобно тому, как можно видеть сны, являющиеся галлюцинацией зрения и слуха, мы способны воспринимать сны, являющиеся галлюцинацией эстетического чувства. Это и есть самая тонкая форма сна.
Главное достоинство таковой – исключительная ДОСТУПНОСТЬ, хотя вовсе НЕ единственное.
Кроме того, вы знаете, что чувства «включаются» во сне в определённой последовательности. Например, мышечное и осязание предшествует зрению – эстетическое чувство ПРЕДШЕСТВУЕТ абсолютно всем.
На самом деле, у него нету специальной сновиденной версии – мы НЕ узнаем, воспринимаем ли мы данный конкретный изгиб этого чувства в своём эмоциональном пространстве наяву или же галлюцинируем его во сне. Как бы, эмоциональная составляющая тела не засыпает и не просыпается, но пребывает в поле, ЕДИНОМ для сна и яви.
Отсюда, данная форма сна может играть роль «дверного проёма». Через него можно «пройти». Пересечение границы сна и яви путём прохода через подобное трудно с чем либо спутать – вы точно знаете, что не спите, но появляется сомнение в этом. Когда внимание акцентирует события эстетической сферы, вы не знаете, где заканчивается явь и начинается сновидение, ведь сновидеть и спать – не одно и то же. И хотя обычно сновидение сопровождается глубоким расслаблением тела, это не является необходимым условием.
Сны эмоциональной сферы хотя поверхностны, имеют, точно так же, тенденцию углубляться, например, перерастая в галлюцинирование мышечного чувства. Последние необъяснимы и странные сверх всяких фантазий. Например водовороты воздуха, в которые тело увлекает и «перемалывает» как бы в «мясорубке». Подобные можно «видеть» формальным образом не засыпая, а особенное свойство их что нестерпимо, бывает что непереносимо прекрасны. Красоту таких снов тело обычно не способно перенести. Приходится будить, тем закрывая от истязаний этой могучею красотой.
Честно говоря, я не знаю, что будет, если не закрываться, не знаю опасно ли, просто когда нестерпимо становится, то не охота лезть на рожон.

1.
«Первоматерия» в определённых обстоятельствах является удачным термином.
Явно пародоксальное качество таковой – она может «стать», равновероятно, как объектом сна, так и предметом яви.
И когда мы смотрим на «первоматерию», то НЕ знаем, чем она окажется в результате.
В это явно психоделическое обстоятельство может попасть, иногда, НЕ только сновидец. Но скорее всего, людям, присматривающим за сумасшедшими стариками, обстоятельства эти не кажутся так уж редкими. Потому что повседневное восприятие таких стариков на половину является сновидением.
Такой не может поручиться, например, существует ли человек, с которым он беседовал минуту назад, хотя и склонен верить «своим глазам».
Вообще, если человек сталкивается перед выбором между тем, что он ВИДИТ и тем, что он ДУМАЕТ об увиденном, то ВСЕГДА – выбирает «верить увиденному».
… И это ловушка.
Но не попасть в неё НЕ возможно, так как чувственное восприятие является для нас пределом реальности. Мы не просто «выбираем» проверять свои суждения с помощью чувственного восприятия, но ОБЯЗАНЫ это делать, так как в противном случае неизбежно пополним толпы поклонников одной из бесплотных доктрин.
2.
Когда дети играют, они не сновидят, а только фантазируют. Разница между сновидением и фантазией как между видеть и помышлять. На самом деле, сновидеть во время игры – это слишком страшно, однако некоторые в своих игрушках прибегают именно к этому. Лучшие из игр НЕ сопровождаются притворством. Они очень мало отличаются от шизофренического «заплыва», если только не принимать во внимание, что игры индуцированы… самим играющим.
В случае детей, в ход идут столы и табуретки, шторы и покрывала, но, по правде говоря, это всё почти НЕ помогает. А кому подобные балаганы таки сворачивают крыши – не извлекает из этого удовольствий, а только страдания.
Другое дело, взрослые школьники – к определённому возрасту узнают, зачем притворяются, само притворство опериррует «предметами» эмоциональной и эстетической сферы. Но хотя научаются интересным применениям, всё же не понимают, чем это всё является, никому об этих делах не говорят, возможно, за исключением плаксивых дел мазохического пошиба.
Но у меня был друг, который ориентировался в эмоциональной сфере как маниак в лесу. Он «показывал дорогу», а я послушно следовал, отчётливо понимая, что именно происходит. Когда Муза управляла его лёгкими и глазами, как ураган пушинкой, я только наблюдал, а года через два он бы, наверно, ужаснулся к чему я пришёл.
Впрочем, ничем иным, кроме как игрою, это никогда не было.
К примеру, недалеко от моего дома был магазин «Угловой», он дважды горел и его восстанавливали, в детстве мама отправляла меня туда за тестом. Дак каждый вечер я приходил и смотрел на него через дорогу, я смотрел на дорогу и окна окрестных домов пока не нащупал тонкую струйку волнения о чём-то касаемо этой улицы, домов и дороги. Сперва мне казалось, что когда-то давно, глядя на эту улицу, уже переживал всё это, но на самом деле, этих воспоминаний никогда НЕ было.
Я хотел объяснить себе это забытыми воспоминаниями из детства, но это не было воспоминаниями. Чем больше внимал этому нарастающему волнению, тем сильнее менялась и сама улица. Однажды она перестала быть тем что видел всегда. Чувства, которые открылись, скрыли эту улицу окончательно, подменив её на прежде неведомый дубликат. Я не мог поверить что вижу это.
Хотя видел ли я тогда улицу или только заслоняющий её массив новых чувств – никто не знает.
3.
«Первоматерия» увиделась мне, когда закончился фильм. Я специально не стал поворачивать взгляд, чтобы сохранить невежество относительно происхождения источника света справа. Вы знаете, оно бывает уязвимым и хрупким перед вероломным любопытством сомневающегося. Но иногда его всё же удаётся «взрастить» как бы экзотический фрукт в суровом климате, и я позволил себе и далее НЕ знать, откуда могло взяться это желтоватое свечение.
Конечно, поверни я туда голову или глаза, всё стало бы ясно и это положило бы конец треволнениям, но разве не сломал бы я этим поступком нечто прекрасное ? Так и сидел в полумраке комнаты, а потом любопытство взяло верх и я посмотрел. Но оно не разрушилось ! И поэтому я так ничего и не понял, там оказалась веранда из неокрашенных дощечек. Свет был желтоватым, потому что он отражался от этих дощечек. Разумеется, этого не может быть, но тем лучше. Чувство было такое, будто я на даче, сижу на вот этой вот веранде и кто знат, может если ещё немного поверну взгляд, увижу огороды, но тогда бы я, наверное, взорвался. Мне было достаточно даже этой веранды с её желтоватым светом.
Но всё же. Из чего бы могли быть «зделаны» эти доски ? – ума не приложу, но в комнате, определённо, нет ничего подходящего.
А потом произошло то что часть «первоматерии» превратилась в предметы, находящиеся в комнате, другая же часть – згинула навсегда.
Какая именно, можно гадать, но предугадать – вряд ли получится.

Вообще, от актов восприятия тоже можно идти, и тоже должна получиться вполне работоспособная метафизическая система, по крайней мере, для сновидцев она будет полезнее, чем стандартный математический атомизм и связанный с ним сциентизм.

«… по крайней мере, для сновидцев она будет полезнее…»
Сновидение является психическим трюком.
Что-то вроде качаться на качели с закрытыми глазами – когда качаешься на качели с закрытыми глазами, то очень быстро забываешь о самой качеле и начинаешь воспринимать только парение на волнах, осязаемое с помощью мускулатуры, НО…
Не придёт же вам в голову сравнивать подобное «парение» с полётом на каком либо летательном аппарате, а тем более говорить о «полезности» такового.
«Полезность» научного мироописания НЕЛЬЗЯ сравнивать с «полезностью», например, Солипсического мироописания, единственная польза которого сводится к совершению упомянутого трюка.
Это похоже на кинематограф – ОПРЕДЕЛЁННЫЕ условия, как то, приглушённый свет в затемнённом помещении и большой экран перед глазами способствуют наступлению специфической конфигурации, для которой характерно «забываться в сюжете транслируемого», НО…
причём же здесь «Научная картина мира», которая, как не трудно заметить, мало содействует ли перекликается с данной психической конфигурацией ?
Конечно, можно рассматривать Сновидение как бы другую комнату в вашей квартире, однако если комнату в квартире можно сфотографировать или измерить рулеткой, то подобные же манипуляции над комнатой во сне – НЕ имеют аналогичного смысла.
Не то что бы смысла в Сновидении не было совсем – просто Сновидение слишком «перпендикулярно» физической действительности и не пересекается с ней. Его поразительный, пьянящий смысл – глубоко солипсический и «автобиографичный».
Смотрите, мы сновидим НЕ воображением, НЕ мышлением, а «Распознаванием». Это такая почти рефлекторная психическая функция, очень малоуправляемая и БЫСТРАЯ, так как она скорее «аппаратная», нежели «программная». Распознавание собирает из чувственных данных, получаемых органами познания, такими как зрение или осязание, первичный смысл – конкретные вещи и отдельные предметы.
Без этого чувственные данные были бы просто нагромождением геометрических фигур или чередованием света и тени.
Дак вот Сновидение – это про способность собирать вещи, то есть классифицировать «сырые» чувственные данные, а также… но последнее касается только «сновидцев», и обратный процесс – расщеплять вещи на «исходные данные» для пересборки таковых в иные вещи.
Так же, как, например, пищеварение – это про способность расщеплять вещество на пригодные для усвоения кишечником молекулы.
Сновидение, в отличие от ординарного восприятия, которое только «собирает» предметы из данных,
способно не только собирать, но и «расщеплять» предметы, уже собранные им ранее, назад, в исходные данные, чтобы «пере-собрать» эти данные в предметы «другого мира», в безопасном случае, сновидческого, а в худшем случае, галлюцинаторного, впрочем… оценка сновидения с точки зрения его психиатрической опасности, это уже другая тема.
Смысл этого искусства, а это именно навык, так же, как качаться на качели это навык,
состоит в способности, во первых, собирать вещи из данных и, что венчает этот навык, способность расщеплять вещи на отдельные данные.
Весь его секрет, дерзание и пафос, таким образом, сводится к умышленному вмешательству в Распознавание, которое машинально по умолчанию и которое на девяносто пять процентов НЕ предусмотрено наблюдаемой на сегодня, природой человека, для этого вмешательства.
Деревянную качельку на верёвках мне подвешивали в дверном проёме и я часами качался и пел дурацкие песни. Я закрывал глаза и ждал когда качелька исчезнет, чтобы порхать на волнах гравитации и воздуха. Что вскоре всегда и происходило. Я должен был вцепиться руками в верёвки, тем самым НЕ допуская, чтобы вместе с качелей «исчезли» и они. Потерять из рук и эти спасительные верёвки было тогда мне очень страшно, зато любая песня, какую бы я при этом не пел – становилась вполне замечательной.

… В этом, подозреваю – основа всякой БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ, если таковая подлинна.
но если обычного разгильдяя за это сурово неодобряют, то… вот, в плане психизьмы, именно в этом и состоит основополагающее достижение, да-да.
Но вы не должны подозревать в этом шутку.
Дело в том, что «безответственность» расщепляет как отдельные вещи на их перцептуальные «Атомы», так и даже целые «миры» расщепляет, в смысле нагромождения вещей.
«Мир» громкое слово, но оно только и есть – всего лишь панорама предметов в поле зрения. Остальное – умозрительная диалектика.
Соответственно, и это логично, СОБИРАЕТ мир «ответственность». Можно слово «озабоченность» или «страх», хотя в особом смысле страх. Страх даже из куста в полумраке распознает караулящего врага, он активизирует распознавание. Роспиздяи же любуются неземными радугами, сделанными из неземного же света, хотя… это не означает, что такие роспиздяйствующие психики будут и дышать ровно. Наоборот даже – дыхание наблюдающего радугу, «сделанную не из света» подобно бегущему марафон. Ключевая разница в том, что марафонец «дышит» от утомления, а сновидец исключительно от страха. Можно другие слова, например «от удивления» или «от восхищения», но…
все эти чувства, так или иначе, густо замешаны именно на страхе, о котором, полагаю, стоит поговорить более детально.
Этот страх, когда возникает, хотя сильно и напоминает его, на самом деле, являет немного иную вещь : прежде всего, если ты умышленно не предпринимаешь сновидение видимого тобою, то с этим страхом, с большой вероятностью, не встретишься, но…
если это, конкретно, делать, а я скажу что, то он заставит тебя «дышать», буде ты хоть неподвижнее статуи.
А почему ? – дык, ссыкотно жи !
Но давай по порядку. Предположительно, хотя это только моё предположение, он изначально есть, но…
скажем, давно, в детском возрасте, каждый, научается его отражать с помощью упорядочивания потенциально бесконечной в своих пугающих формах, ткани воспринимаемого. А это, изначально, чудовищный в своей изменчивости пластилин.
Как ? – с помощью НЕ позволения «пластилину» меняться.
Ребёнок обязан обесдвижить череду превращений, «создав» один единственный предмет, например, абажур люстры.
Понимаете, если ребёнок этого не сделает, то есть не обесдвижет «плодотворную тьму» в конкретную люстру – он будет орать днём и ночью. И когда ты это сделал, твой СТРАХ законсервировался. Не в том смысле, что исчез, а просто оставшуюся жизнь мы его отражаем с помощью распознавания видимого. Другими словами, впредь мы не позволяем этому «пластилину» его изначальной пластичности – абажур люстры остаётся таковым отныне и до финиша.
Смотрите что делает сновидец, но… не каждый конечно, а только «сумасшедший долбоёб» – он возвращает люстре её изначальную бесконечность.
И когда этот манёвр ему удаётся осуществить, то страх, который запечатывает эту возможность, возвращается, но… ребёнку ни за какие коврижки не пришло бы в голову это сделать – на такое способен только взрослый человек, осознанно идущий на это. Спросить если «для чего ?» – зависит от человека, скорее всего для каких-то специальных целей, они бывают, некоторые подлинные, некоторые только предметы верований. Но есть и такие из нас, кому нужен только этот ужас, в его чистоте. Вот это и есть сновидцы. Не потому, что сновидение для других целей не бывает, как раз наоборот, а что они «без башки». Для сновидения эта обезбашенность – «мотор» или «топливо», на котором само сновидение и работает.
Однако если вы попробуете «позволить» затвердевшему «пластилину» размягчиться и потечь на самом деле, это как веточка дерева летит в глаз – вы же моргнёте глазиком рефлекторно ? так и страх, дверь охраняющий, вернёт ваши попытки восвояси – его очень лёгкое, едва лишь заметное появление РАЗОМ поставит тебя «на место».
Однако есть приём – превратить это дело в не серьёзную игру и попробовать сделаться знатоком этой игры. Тогда можно поиграть с самим этим страхом даже – он, разумеется, всегда будет побеждать, но если у вас «чугунные яйца», то вы сумеете, прежде чем он вам каждый раз будет ставить «мат», сперва «шаховать» ему несколько минут подряд – поверьте, это очень щекочет нервы, потому что, пока «пластилин» разжижен – зрелище стоит того.
Потом «пластилин» склеивается и вещи получают обычную форму, но пока этого не произошло вы как бы «гуляете по Аду». Вернуться – всегда, большое облегчение, просто «камень с плеч», но…
во всём этом есть отчётливая «поэзия», что-то бесконечно пьянящее сердце, алчется видеть и ощущать, даже если это зрелище или ощущение, как кажется, «хочет вас порвать».
Качелька вполне себе может стать началом этой игры.
Честное слово, я не знаю, насколько она опасна.
Или зеркало от отцовского бритвенного набора. Когда-то играл с отцовским зеркалом, мой ещё «жидковатый» на то время «мир» изгибался под действием этой игры – пол превращался в потолок а потолок в пол и как бы «порхая» над полом-потолком я в исступлении орал себе – «упадёшь !»
Однако в то время, меня водили в детский сад, конечно, не понимал, что, в точности, делаю. Дети это, вообще-то, некоторые делают. Игры детей иногда являются разновидностями сновидения, то есть они играют восприятием. Обычно дети играют с помощью фантазирования – это совсем другое.
Но иногда они, ведать, играют самим механизмом восприятия, а вот это – сновидческая игра.
В случае, когда мы понимаем её, то, тем более, можем играть в эту игру, но понимая её, мы способны зайти в ней гораздо дальше, чем дети.