Онейрон

Два стула науки

Споры вокруг научного метода в большинстве своём связаны с его претензией на универсальность. Если научный метод просто крайне эффективен в некоторых областях, эффективен, но не так в других, а в третьих — совсем неэффективен, то получается, что он не универсален. В этом не было бы какой-то проблемы, если не квазирелигиозная вера в истинную истинность «научной картины мира» и непогрешимость научных институтов (при том, вообще-то, сейчас не их расцвет, а, скорее, закат). И совсем уж смехотворны утверждения, что науке не нужна метафизика. Нужна, и еще как. Наука вынуждена основываться на утверждениях, которые сами не могут быть доказаны научным образом.

В попытке доказать обратное доказывающие оказываются перед проблемой определения того, что такое наука и научный метод. Если определить их слишком широко, то тогда туда попадёт то, что научные люди определённо не хотят считать наукой. Вот, например, возражение, приведённое одним из подписчиков «Стоицизма и стоиков»:

Ребята, вы угораете про метафизику или реально?) Истина объективна, зачем сомневаетесь в своих познавательных способностях? Какие такие уж прям совсем ограничения природы? Абсолютной истины о мире нам не достигнуть, да, субъективизм, но можно в пределе к ней очень близко подойти, а нам большего и не надо. Строим модели, уточняем понятия, отслеживаем изменения в мире, уточняем-меняем модели, что как не свои то)) […] в статье пишут, что мы принимаем за аксиому, что в мире действуют физические законы, когда по факту мы берём это из простейшего наблюдения закономерностей и эксперимента. Выясняя причину закономерности экспериментом, мы открываем физический закон и его минимальную область действия, принимая гипотезу о его масштабировании, например. Аксиомы никто перед этим не принимает, а принимают гипотезу.

Проблема заключается в том, что описанный подход, конечно, очень хороший, и мне лично он нравится, но вот только под него попадает очень многое из того, что современные учёные определённо не будут считать научной деятельностью. К примеру, что такое средневековые гримуары по вызову духов? Это вполне себе лабораторные отчёты о проведённых экспериментах. Средневековый призыватель духов проводил ритуал, общался с призванной сущностью, записывал какую печать для призыва использовал, как сущность выглядела, как себя вела, чем может помочь. А современный призыватель вам скажет, что к тому, что в гримуарах надо относится с осторожностью, и многое надо проверять на практике. Мы, конечно, люди прогрессивные, понимаем, что никаких духов быть не может, потому что нам об этом умные учёные сказали, но ведь методология-то соблюдена! Есть модель, есть эксперименты, есть уточнение модели.

Или вот какие-нибудь еретические осознанные сновидцы, которые карту сновиденного мира чертят. На дворе XXI век, а они как шаманы какие-то Верхний и Нижние миры исследуют! Но методология-то вполне себе похожа на описанную выше. Есть модель, есть эксперименты, есть уточнение.

То есть, если определение научного метода слишком широко, то наука попадает на один стул с шаманами, духообщателями и многими другими прекрасными, но с точки зрения современных учёных совершенно ненаучными людьми.

Если же мы начнём разбираться, почему в этом отказывается именно этим людям, то неизбежно дойдём до соображений метафизического характера. Например, черчение карт сновиденного мира попросту не является реальным, потому что реальные объекты можно разложить на частицы, а их взаимодействие описать математически. Какие у вас частицы в сновидениях? Возьмите свою карту со стола и всего доброго. Однако утверждение, что всё реальное можно свести к фундаментальным частицам и их взаимодействию, описываемому математически — это именно, что метафизическая позиция, самой наукой недоказанная и взятая в качестве аксиомы.

Сравним для контраста с тем, как расценили бы онейротопографические изыскания античные стоики? Да, они считали, что реально существует только то, что «телесно» плюс есть поблажка для пространства и неких «лектонов»1, и это звучит очень похоже на материализм. Но что такое «телесное» в понимании стоиков? У тела есть два основных свойства:

  • Во-первых, у него есть протяжённость.
  • Во-вторых, оно способно к взаимодействию с другими телами при столкновении с ними.

Есть в сновидениях пространство? Есть. Есть у вещей — людей, существ, неодушевлённых объектов — в сновидении протяжённость? Есть. К взаимодействию они способны? Ещё как, особенно при столкновении. Ну так, значит, сновидения входят в сферу реального мира, так что исследование сновиденного мира относится к области естествознания. Странное увлечение, конечно, подумал бы, наверное, Сенека, но есть же люди, которые жуков исследуют. От того, что занятие это на любителя, менее научным оно не становится, так как исследованию подвергается одна из областей реального мира.

Два стула

Таким образом, защитники универсальности научного метода оказываются перед сложными выбором из двух стульев. Можно дать достаточно широкое определение научного метода, и оказаться в компании с шаманами и призывателями духов. Можно начать вводить ограничения, но тогда окажется, что ограничения эти сами по себе научно не доказаны и являются метафизическими утверждениями, и тогда это будет стул с Пифагором, Аристотелем, Фомой Аквинским и другими метафизиками.

1 Для целей этой статьи нам не требуется знать, что это такое.

Другие статьи

* Комментарии премодерируются