2023-06-03 · Картография сновидений
·Сью Ллевелин в своей статье о связи искусства памяти и сновидений пишет следующее:
У крыс тета-ритм возникает выборочно в бодрствовании во время пространственного исследования окружения; у этих же животных тета-ритм присутствует во время REM-сновидения (Vanderwolf 1969; Winson 1972). Пространственную память в грызунах можно рассматривать как простую форму эпизодической памяти (Deiana et al. 2011). Бужаки (2005; 2006, p. 333) предполагает, что эпизодическая память в людях могла развиться из мозговых механизмах, которые используются для навигагии в пространстве по ориентирам местности.
Какие выводы мы можем из этого сделать?
Первый и самый главный — это фундаментальность и первичность топографического аспекта сновиденного мира.
В статье «Практика отделения сюжета от декораций» я предположил:
Как видно, сюжет сновидения имел общее с топосом только то, что сны с подобным сюжетом здесь обычно разворачиваются, однако с реальной съемной квартирой, где я сейчас живу, место имело мало общего. Удивительно, что сновидение даже не попыталось придать квартире реальное сходство. Вероятно, это говорит о том, что структура «топосов» и декорации, натягиваемые на неё, намного стабильнее, чем сюжет.
Может ли это говорить о том, что сюжетные сны своего рода вторичны по отношению к сновиденному миру? Может ли быть так, что сначала людям снились сны без ярко выраженного сюжета, как в реальности, и лишь позже сновиденный мир стал использоваться также для проигрывания сюжетных снов?
Из теории Ллевелин также следует, что в начале были топосы, на фундаменте которых строится всё остальное. Поэтому как бы ни относиться к космологии и теомахии Хакеров Сновидений, их упор на картографию совершенно логичен, как и логично развитие их взглядов: от использования картографии «как трикса» для развития сновиденной памяти до упора на исследование топографии сновиденного мира, в котором, предположительно, скрывается множество тайн и загадок, поскольку сновиденный мир натянут на топографический каркас.